Звонарь Егорий

Рассказ о звонаре Егорие, о его любви к девушке Насте, о ее болезни. Описаны времена Великой Отечественной войны, переломный момент, Курская битва.

Лето выдалось душное, спелое, обещающее ладный урожай. Все начинало проситься в руки: первая земляника, сочная зелень, молодые клубни картошки. На кладбище тишину нарушало звяканье лопаты. Рывки копки и паузы были не слишком быстрые: то ли человек время от времени отдыхал, то ли земля была неподатливой.

На окраине погоста можно было увидеть горбатого человека, заканчивающего рыть могилу. Рядом с выброшенным холмиком земли стояла тележка, на ней – гроб, в котором лежала женщина. Могилу рыл звонарь Егорий, а в гробу лежала Анастасия, дочь бывшего священника Никодима, который канул где-то в сталинских застенках.

Егорий свято хранил память о Никодиме, потому что батюшка вложил в судьбу звонаря все: грамотность, веру в учение Христа и несгибаемую человеческую волю. Хоть приход у священника простирался на три деревеньки, батюшка знал всех своих прихожан, знал он их отцов и дедов и даже дальних родственников. Одного не знал Никодим: что молодой звонарь еще с отрочества был влюблен в его дочь Анастасию.

Вскоре после ареста батюшки чекисты устроили допрос Егорию, спрашивали его об исчезнувших малых колоколах, но звонарь молчал. Следователь так ударил парня, что тот упал с высокого крыльца, шибко ударился. И от этого стал горбатым.

Старый учитель Петр Петрович Головин помог Егорию устроиться в школу сторожем.

- Ты вот что, Егорка, прибивайся к нам: церковь – в запустении, станешь приборку вести у школы, позванивать в колокольчик. Ведь тебе и Анастасию как сиротского человека содержать надо…

Звонарь перетащил свой скарб в домик при школе, обустроил уголок для Анастасии и стал перебиваться как мог. Неподалеку от школы разработал огород, посадил картошку, свеклу, морковь, сеял горох, ячмень. За небольшую сумму купил в соседнем селе козу. Тающую на глазах Анастасию надо было поддерживать молоком.

- Егорушка, свет мой, сам бы о себе позаботился, - иной раз молила она, - ведь весь иссох…

- Анастасия Николаевна, - осторожно прерывал звонарь девушку, - я весь соткан из узлов, меня не просто свалить…

Егорий обычно стоял перед ней бодро, хотя деформированная его фигурка не отличалась атлетической мощью. Но зато глаза всегда сверкали горячо. А ведь помнила Анастасия его юрким парнем, ящерицей взбирающимся по лестнице на колокольню. А как он звонил! Это был просто чародей: руки ходили ходуном, ноги вытанцовывали, главный колокол послушно гудел, а малые колокола заходились в переборах.

- В прадеда, в деда, в отца пошел Егорка, век ему уготован счастливый, - часто говаривал Никодим.

В тридцатых, перед арестом батюшки, Егорий и еще два мужика тайно припрятали два малых колокола, а большой срезали совдеповцы, и он разлетелся, ударившись о землю. Мужики те были на фронте, стало быть, о закопанных колоколах знал только звонарь.

Все военные годы, вплоть до битвы под Курском, Егорий, как мог, помогал Анастасии. И порой по вечерам, поглаживая ее тощую руку, шептал:

- Доживем мы, Анастасиюшка, до светлого Божьего дня. Доживем! Вот осилим басурманов-оккупантов, настанет светлая победа, тогда и церковь восторжествует, и возвестят колокола веру Христову!

Анастасия закрывала глаза. Ей было радостно и тяжело от его слов. Еще девочкой она стала покашливать, чахнуть. Люди говорили: «У нее чахотка?». Но для Егория все эти годы Анастасия была первой красавицей, девочкой, ловящей сачком бабочек, подающей ему свои тонкие пальчики.

… Гроб с телом Анастасии звонарь с болшими усилиями спустил в вырытую могилу, правда, ему помог держать веревки семиклассник Петька Бурденко, пришедший на могилу любимой бабушки. Могильный холмик увенчал белый крест. Егорий сел рядом на траву и дотемна сидел и тихо плакал…

Утро застало его на могиле. Когда поднялось солнце, звонарь услышал легкий гул моторов. Он поднял глаза и увидел двух мотоциклистов.

- Друг! Мы из-под Прохоровки катим. Там немцев шуганули хорошо, но и наших полегло – тьма! Мы правильно едем в Харьков?

Голос нашего бойца вывел Егория из тяжелейшего состояния. «Победа!» - выдохнул он.

- Езжайте, милые! – крикнул звонарь. – Эта дорога доведет до Харькова!..

Через два часа звонарь, собрав оставшихся в деревне стариков и старух, втащил два малых колокола на часовню, закрепил, и над землей понесся звон. Он возвещал всей округе о том, что Русь жива.